Развитие греческой культуры

Как бы мог иначе такой болезненно чувствительный, такой неистовый в своих желаниях,такой склонный к страданию народ вынести существование, если бы оно не было представлено ему в бо -
гах озаренным в столь ослепительном ореоле , - говорит Ницше.

Так Аполлон (в символическом смысле) порождает весь олимпийский пантеон, установил миропорядок, в котором боги оправдывают человеческую жизнь, сами живя этой жизнью.
Антиномия дионисийского и аполлонического начал определила
пути развития греческой культуры. Трагедия, родившаяся, по определению Ницше из духа музыки , который но категорически приписывает Дионису, и получившая свою форму под влияниям аполлонических тенденций, сказания Гомера, великая греческая архитектура - все, что сделало эллинскую культуру великой, родилось из этой борьбы. Такой
неизбежной и необходимой, что ее несомненно можно назвать союзом.

Ведь вся культура Греции - это построение и оправдание мифа. Даже философия, которая в современном мире призвана скорее развенчивать мифы (правда при этом неминуемо создавая новые), имеет мифологические корни. Сказанное отностися не только к милетской школе, но и к более поздним философским учениям, например к философии
пифагорейцев, элеатов, Платона. Связано это с тем, что в древнегреческих мифологических и полумифологических текстах постепенно накапливались сведения объективного характера и предпринимались первоначальные попытки объяснения мира. Так, Гесиод написал поэму Теогония , что значит Происхождение богов .

В греческой литературе мощный пласт образует
мифологическая поэзия, а это не что иное, как своды опоэтизированных мифов, но у Гесиода раскрываются мысли человека, который пытается осознать не только то, что он непосредственно наблюдает и переживает, но его волнуют и весьма отвлеченные вопросы, на которые он сам не мог дать ответ, но которые уже не мог не поставить. Например, вопрос о том, откуда возникли, как родились боги. Такая постановка вопроса уже не является чисто религиозной. В сущности, вопрос о происхождении богов легко перерастает в вопрос о происхождении мира.

Таким образом, философ уже не является слушателем (читателем) - потребителем мифа, хотя в повседневной жизни он, как и всякий грек, окружен мифологией, более того, во всем - в языке, образах, способах мышления не свободен от мифологии. Миф объясняет любое природное событие волей божества, то есть причина выводится за пределы самой природы, перемещается в небесную область, вверяется
богам. Но от такого, в широком смысле теологического, то есть сводящего все причины к промыслу Божьему, объяснения философия отталкивается, уходит.

Когда мифология задавалась вопросами: почему, как устроены
космос и его тела, то от творцов мифов никто не требовал доказательств. Например, если они утверждали: Земля - огромное тело, имеющее форму шара, то создатель мифа мог бы сослаться на что угодно - на предание, на богов. А вот первые греческие мудрецы, делая астрономические заключения, должны были давать конкретные доказательства или хотя бы приводить абстрактные теоретические построения. Как можно было в то время доказать шарообразность Земли? Каковы были доказательства ? Главным образом, эстетические.

Так, пифагорейцы считали, что нашей Земле надлежит быть шаром, по законам гармонии и совершенства, потому что круглое тело считалось пластичным, красивым. Не было и не могло быть тогда эмпирически достоверных доказательств относительно космоса и планет. О космосе можно было рассуждать абстрактно, только на основе фантазии.

Философии было важно и удобно опереться на астрономический
материал, так как идея космоса, целостного, единого мира как универсума была органичной для древней мысли и для философии вообще.

Понятно, что астрономия в в античности так и не стала наукой в современном смысле этого слова: почти все астрономические представления ныне кажутся фантастическими. Земля в представлении древних мудрецов-астрономов по форме уподобляется куску деревянного цилиндра, который плавает в океане, по крайней мере так думал о Земле Фалес Милетский. Явная фантазия? Да. Но существенно, что создается знание, отличное и от практических сведений астрономии,
и от космогонии мифологического типа. Философ-астроном предложил образ Вселенной, на который надо было осмелиться, он выдвинул некую парадоксальную умозрительную идею. то был полет мысли, выходящий за пределы данного, созерцаемого.